Отрывок из книги: Уильям Харт. Искусство жизни. Медитация Випассана, как ее преподает С.Н.Гоенка
Випассана-бхавана: Випассану часто описывают, как вспышку прозрения, внезапную интуицию истины. Описание правильно, хотя на самом деле существует метод постепенного движения, которым медитирующие могут воспользоваться для того, чтобы добраться точки, где они способны к такой интуиции. Этот метод и есть випассана-бхавана, развитие прозрения; обычно этот метод называется «медитацией випассаны».
Слово «пассана» означает «виденье», обычный вид зрения, которым мы обладаем при открытых глазах. Випассана же означает особое зрение — наблюдение реальности внутри себя. Оно получается, если взять в качестве объекта внимания наши собственные физические ощущения. Метод заключается в систематическом и бесстрастном наблюдении ощущений в себе. Такое наблюдение раскрывает всю реальность ума и тела.
Почему именно ощущения? Во-первых, мы, благодаря ощущениям, переживаем реальность непосредственно. Если что-либо не приходит в соприкосновение с пятью физическими чувствами или с умом, оно для нас не существует. Это врата через которые мы встречаемся с миром, основа всех переживаний. И всякий раз, когда нечто приходит в соприкосновение с шестью чувственными основами, возникает ощущение. Будда следующим образом описал этот процесс: «Если кто-то берет две деревяшки и трет одну о другую, от трения увеличивается тепло, возникает искра. Точно так же, как следствие соприкосновения, переживаемого как приятное, возникает приятное ощущение. Как следствие соприкосновения, переживаемого как неприятное, возникает неприятное ощущение. Как следствие соприкосновения, переживаемого как безразличное, возникает безразличное ощущение».(5)
Соприкосновение какого-либо объекта с умом и телом производит искру ощущения. Таким образом, ощущение представляет собой звено, через которое мы воспринимаем мир со всеми его явлениями, физическими и психическими. Для того, чтобы развить мудрость переживания, мы должны осознавать то, что в действительности переживаем; иначе говоря, мы должны развить осознание ощущений.
Далее, физические ощущения тесно связаны с умом; и, подобно дыханию, они предоставляют нам отражение нынешнего состояния ума. Когда объекты ума — мысли, представления, образы воображения, эмоции, воспоминания, надежды, страхи, — приходят в соприкосновение с умом, возникают ощущения. Каждая мысль, каждая эмоция, каждое действие ума сопровождается соответствующим ощущением внутри тела. Поэтому, наблюдая физические ощущения, мы также наблюдаем ум.
Ощущение необходимо для того, чтобы исследовать истину до ее глубин. Всякий объект, с которым мы сталкиваемся в мире, порождает в теле ощущение. Ощущение — это перекресток, где встретились ум и тело. Хотя оно по природе телесно, оно есть также один из четырех духовно-душевных процессов (см. выше, гл. 2). Оно возникает внутри тела и чувствуется умом. В мертвом теле или в неодушевленной материи не может быть ощущения, так как там не наличествует ум. Если мы не осознаем этого переживания, наши исследования реальности остаются неполными и поверхностными. Как для того, чтобы избавить сад от сорняков, нужно осознавать наличие скрытых корней и их жизненные функции, так и мы должны сходным образом осознавать ощущения, большая часть которых обычно остается скрытой от нас, если мы хотим понять свою природу и надлежащим образом с ней обращаться.
Ощущения возникают все время во всех частях тела. Всякое соприкосновение, психическое или физическое, производит ощущение. Любая биохимическая реакция дает начало ощущению. В обыденной жизни у сознательного ума не достает фокусировки, потребной для осознавания всех ощущений, за исключением наиболее интенсивных из них; во когда мы заострим ум практикой анапана-сати и таким образом разовьем способность осознавания, мы окажемся в состоянии сознательно пережить реальность каждого внутреннего ощущения.
В практике осознавания дыхания усилие направлено на наблюдение его естественного течения; мы не контролируем и не регулируем его. Подобным же образом в практике випассана-бхаваны мы просто наблюдаем телесные ощущения. Мы систематически передвигаем внимание по всей телесной структуре от головы до ног и от ног до головы, от одной конечности до другой; но, делая это, мы не ищем какого-то особого типа ощущений, не пытаемся избежать ощущений другого рода. Старание сводится к тому, чтобы объективно наблюдать, осознавать любые ощущения, которые проявляются внутри тела. Они могут быть любого рода: жар, холод, тяжесть, легкость, зуд, дрожь, сокращение мускулов, их растяжение, давление, боль, звон в ушах, пульсирование, вибрирование или что угодно другое. Медитирующий не стремится к чему-то необычному, а просто старается наблюдать обычные физические ощущения, причем наблюдать их при естественном возникновении.
Не делается никаких усилии и для того, чтобы раскрыть причину какого-либо ощущения. Оно может возникнуть от погодных условий, от позы, в которой мы сидим, или даже вследствие съеденной нами пищи. Причина не важна и не заслуживает внимания. Важно осознавать то ощущение, которое проявляется в данный момент в тех частях тела, где сфокусировано внимание.
Когда мы впервые начинаем эту практику, мы, возможно, сумеем воспринять ощущения в некоторых частях тела, а в других не сумеем. Способность осознавания еще не развилась полностью, а потому мы воспринимаем только интенсивное ощущение и не воспринимаем более тонкое, более поверхностное. Однако мы продолжаем направлять внимание на каждую часть тела по очереди, передвигая фокус осознания в систематическом порядке, не позволяя вниманию чрезмерно отвлекаться на более явственные ощущения. Практикуя обучение сосредоточенности, мы развили способность фиксировать внимание на некотором сознательно избранном объекте. Теперь же мы пользуемся этой способностью, чтобы передвигать осознание к каждой части тела в упорядоченной последовательности, не перескакивая через ту часть, где ощущение неясно, к другой части, где оно усилено, не задерживаясь на некоторых ощущениях и не пытаясь избежать других. Таким образом, мы постепенно достигнем той точки, когда сможем переживать ощущения в каждой части тела.
Когда мы начинаем практику осознания дыхания, наше дыхание зачастую бывает тяжеловато и неритмично. Затем оно постепенно успокаивается и становится все легче, тоньше, поверхностнее. Сходным образом в начале практики випассана-бхаваны мы часто переживаем грубые, интенсивные, непрерывные и неприятные ощущения; нам кажется, что они долго длятся. Тогда же могут всплыть сильные эмоции или давно забытые мысли и воспоминания; они приносят с собой психические или физические неудобства, даже боль. Препятствия в виде желания, отвращения, вялости, возбуждения и сомнения, которые препятствовали нашему движению вперед во время практики осознания дыхания, теперь появляются вновь и приобретают такую силу, что сохранять осознание ощущений становится совершенно невозможно. Встретившись с этой ситуацией, мы не имеем другой возможности, кроме возвращения к практике опознавания дыхания, чтобы снова успокоить и заострить ум.
Терпеливо, без какого-либо пораженчества, мы, как медитирующие, работаем над восстановлением сосредоточенности, понимая, что эти трудности на самом деле суть результаты нашего первоначального успеха: какое-то глубоко скрытое обусловливание оказалось потревоженным и начало проявляться на сознательном уровне. Постепенно, при неослабных усилиях, но без какой бы то ни было натуги, ум снова обретает спокойствие и направленность на одно. Исчезают сильные эмоции и напряженные мысли, и мы снова способны вернуться к осознаванию ощущений. А при повторной непрерывной практике интенсивные ощущения обнаруживают склонность разлагаться на более единообразные и тонкие ощущения или же просто на вибрации, возникающие и исчезающие с большой частотой.
Но будут ли эти ощущения приятными или неприятными, напряженными или тонкими, однообразными или разнообразными, — для медитации это неважно. Задача в том, чтобы просто объективно наблюдать. Какие бы неудобства ни вызывали неприятные ощущения, как бы ни привлекали нас приятные ощущения, мы не останавливаем работу, не позволяем себе отвлечься или увлечься каким-нибудь одним ощущением; наша работа всего лишь в том, чтобы наблюдать себя с такой же отрешенностью, с какой ученый ведет наблюдения в лаборатории.
Непостоянство, отсутствие «я» и страдание: По мере того, как мы упорно продолжаем практику, мы скоро уясним себе основополагающее обстоятельство: наши ощущения постоянно меняются. Каждое мгновенье в каждой части тела возникает какое-то ощущение, и любое ощущение указывает на перемену. Ежемгновенно в каждой части тела возникают изменения, электромагнитные и биохимические реакции; ежемгновенно и даже еще быстрее меняются психические процессы — и проявляются в физических изменениях.
Такова реальность ума и материи: они изменчивы и непостоянны — аничча. Каждое мгновенье субатомные частицы, из которых состоит тело, возникают и исчезают. Ежемгновенно возникают и исчезают одна за другой духовно-душевные функции. Все внутри нас, физическое и психическое, равно как все во внешнем мире, изменяется каждый момент. Возможно, мы и раньше знали, что это правда, могли понять это интеллектуально. Однако теперь, благодаря практике випассана-бхаваны, мы эту реальность непостоянства ощущаем прямо, в границах нашего телесного устройства. Прямое переживание преходящести ощущений дает нам доказательство эфемерности нашей природы.
Всякая частица тела, всякий умственный процесс находится в состоянии постоянного потока. Нет ничего, что остается вне единого момента, нет никакого твердого ядра, к которому можно было бы привязаться, ничего, что мы могли бы назвать «я» или «моим». Это «я» есть в действительности всего лишь сочетание постоянно меняющихся процессов.
Так медитирующий приходит к переживанию второго основополагающего аспекта реальности — анатта, что означает: нет реального «я», нет постоянства личности, или «эго». «Я», которому мы так преданы, есть иллюзия, созданная сочетанием постоянно текущих психических и физических процессов. Исследовав тело и ум до самых глубин, мы видим, что там нет никакого неизменного ядра, никакой сущности, которая оставалась бы независимой от процессов, ничего неподвластного от закона непостоянства. Есть только некий безличный феномен, меняющийся помимо нашего контроля. Затем становится ясной еще один аспект реальности: любое усилие удержаться за нечто, говоря: «Это я, это мое», непременно делает нас несчастными, потому что рано или поздно это нечто, к которому мы привязаны, минует; или же минует само это «я». Привязанность к тому, что преходяще, непостоянно, призрачно и вне нашего контроля, — это есть страдание, дуккха. Мы понимаем все это не потому, что кто-то нам так сказал, а потому, что пережали данный факт внутри себя, наблюдая ощущения в своем теле.
Невозмутимость: Тогда как же нам не делать себя несчастными? Как нам жить без страдания?
Достаточно просто наблюдать и не реагировать: вместо того, чтобы стараться удержать одно переживание и избегнуть другого, притягивать это, отталкивать то, мы просто объективно рассматриваем каждое явление — невозмутимо и с уравновешенным умом.
Это звучит достаточно несложно; а что нам делать, когда на час мы садимся помедитировать, и уже через десять минут начинается боль в колене? Мы давай ненавидеть боль, желать, чтобы она прошла. Да боль-то не проходит; а наоборот: чем больше мы ее ненавидим, тем она пуще. Физическая боль становится душевной, вызывающей тяжкие муки.
Если мы сумеем научиться хоть мгновение просто пронаблюдать физическую боль, если мы сможем хоть на время освободиться от иллюзии, что это наша боль, что это мы чувствуем боль, если мы сможем рассмотреть ощущения объективно, как врач рассматривает чью-то чужую боль, тогда мы увидим, как сама боль изменяется. Она не остается с нами навсегда; каждое мгновенье она меняется, уходит, вновь возвращается, опять меняется.
Когда мы поймем это на личном опыте, окажется, что боль не властна дальше брать над нами верх и подчинять нас. Возможно, она уйдет быстро, возможно, и нет; но это не важно. Мы больше не страдаем от боли, потому что можем наблюдать ее с отрешенностью.
Путь к освобождению: Развивая опознавание и невозмутимость, мы способны освободиться от страдания. Страдание начинается вследствие неведения своей собственной реальности. Во тьме этого неведенья ум реагирует на любое ощущение с приязнью и неприязнью, с желанием или отвращением. Каждая такая реакция создает страдание сейчас и приводит в движение цепь событий, которые в будущем ничего, кроме страдания, не принесут.
Как же можно порвать эту цепь причин и последствий? Так или иначе, но в результате прошлых действий, совершенных в неведенье, началась жизнь, пошел поток ума и материи. Что же нам делать — совершить самоубийство? Нет, это проблемы не решит. В момент самоубийства ум полон мук, полон отвращения. Все, что происходит после этого, также будет исполнено мук. И такое действие не в состоянии привести нас к счастью.
Жизнь началась, и мы не в силах ускользнуть от нее. Тогда не следует ли разрушить шесть основ чувственных переживаний? Можно вырвать глаза, отрезать язык, уничтожить нос и уши. Но как можно разрушить тело? Как можно разрушить ум? Это будет тем же самоубийством, что бесполезно.
Или нам нужно уничтожать объекты каждой из шести основ — все зрительные образы, звуки и т. п.? И это невозможно. Вселенная полна бесчисленных объектов, и нам никогда не удастся разрушить их все. Если существуют шесть чувственных основ, нельзя воспрепятствовать их соприкосновению с соответствующими им объектами. И как только придет это соприкосновение, непременно должно иметь место ощущение.
Но это как раз то звено, в котором можно разбить всю цепь. Важнейшее звено — в точке, где возникает ощущение, После всякого ощущения начинает нам нравится или не нравится. Эти мгновенные, бессознательные реагирования по принципу «нравится — не нравится» тут же умножаются и усиливаются, превращаясь в сильные желания и отвращения, в привязанности, порождающие муки в настоящем и в будущем. Это становится слепой привычкой, которую мы повторяем механически.
Однако при помощи практики випассана-бхаваны мы развиваем осознавание каждого ощущения и вырабатываем невозмутимость; мы не реагируем. Мы рассматриваем ощущения бесстрастно, они нам ни нравятся, ни не нравятся; без страстного влечения, отвращения или привязанности. Не порождая нового реагирования, каждое ощущение теперь порождает только мудрость, паньня, прозрение: «это непостоянно, это неизбежно изменится, это возникает, чтобы исчезнуть».
Цепь разорвана, страдание прекращено. Нет новой реакции влечения или отвращения, а потому нет и причины возникать страданию. Причина страдания — это камма, поступок ума, т. е. слепая реакция влечения или отвращения, санкхара. Когда ум осознает ощущение, но сохраняет невозмутимость, такой реакции нет, нет причины, которая произведет страдание. Мы остановили создавание страдания для самих себя.
Будда: «Все санкхары преходящи. Когда смотришь на это с истинным прозрением, то отчуждаешься от страдания. Это путь очищения». (6)
Здесь слово «санкхара» имеет самый широкий смысл. Слепая реакция ума называется «санкхара», но результат этого действия, его плод также считается санкхарой. Каково семя, таков и плод. Все, с чем мы встречаемся в жизни, в конечном счете являет собой результаты наших собственных духовно-душевных поступков. Поэтому в самом широком смысле «санкхара» означает все, что было создано, оформлено, составлено в этом обусловленном мире. Отсюда «все созданные вещи непостоянны», т. е. все во Вселенной, психическое или физическое. Когда мы наблюдаем эту истину при помощи мудрости переживания благодаря практике випассана-бхаваны, тогда страдание исчезает, потому что мы отворачиваемся от причин страдания; иначе говоря, мы отбрасываем привычку страстного влечения и отвращения. Такое путь освобождения.
Итак, все усилия сводятся к тому, чтобы научиться не реагировать, не порождать новой санкхары. Появляется ощущение, и начинается: нравится — не нравится. Это мимолетное мгновенье, если мы его не осознаем, повторяется и усиливается до страстного влечения или отвращения, становится сильной эмоцией и в конечном счете подавляет сознательный ум. Мы в плену эмоции, и вся наша рассудительность сметена. В результате оказывается, что мы ввязались в нездравые речи и нездравые поступки, причиняя вред себе и другим. Мы творим себе муки, страдаем в настоящем и будущем из-за одного мига слепого реагирования. Но если у нас есть осознавание в той точке, где начинается реагирование, — т. е. если мы осознаем ощущение, — мы можем сделать выбор в пользу недопущения никакого реагирования или усиления его. Мы наблюдаем ощущения, не реагируя, они нам ни нравятся, ни не нравятся. У ощущения нет шанса перерасти в страстное желание или отвращение, в мощную эмоцию, способную захлестнуть нас; оно просто появляется и проходит. Ум остается уравновешенным, умиротворенным. Мы счастливы сейчас и можем предвосхищать счастье в будущем, потому что мы не прореагировали.
Эта способность нереагирования очень ценна. Когда мы осознаем ощущения внутри тела и в то же самое время сохраняем невозмутимость, то ум в эти мгновенья свободен. Может быть, сначала это будут лишь редкие моменты во время самой медитации, а в прочее время ум по-прежнему вязнет в застарелой привычке реагировать на ощущения, бегает в старом колесе страстного влечения и отвращения, — и мучений. Но при регулярной практике эти немногие краткие моменты превратятся в секунды, потом минуты, и так будет, покуда старая привычка к реагированию не окажется сломлена, а ум пребудет в постоянном мире. Вот как можно прекратить страдание; вот как можем мы прекратить воспроизводство своих страданий.
Осознание и невозмутимость — это и есть медитация випассаны. Если их развивать вместе, они приведут к освобождению от страдания. Если одно из них слабо или его вообще нет, то двигаться вперед по пути к этой цели невозможно. Оба аспекта существенны — как птице для полета нужны два крыла, как повозке для движения нужны два колеса, и они должны быть одинаково крепкими. Если одно крыло птицы слабо, а другое сильно, она не сможет как следует лететь; если одно колесо повозки мало, а другое велико, она все время будет ездить по кругу. Чтобы двигаться вперед по пути, медитирующий должен развивать и осознание и невозмутимость.
Нам необходимо добиться осознавания тотальности ума и материи в их тончайшей природе. Для этого недостаточно просто быть внимательным к поверхностным аспектам тела и ума, таким как физические движения или мысли. Мы должны развивать осознание ощущений во всем теле и сохранять по отношению к ним невозмутимость.
Если у нас есть осознавание, но нет невозмутимости, то тогда чем осознаннее по отношению ко внутренним ощущениям мы будем, чем яснее будем их чувствовать, тем вероятнее будем мы на них реагировать, усугубляя тем самым страдания. С другой стороны, если у нас есть невозмутимость, но мы знать не знаем о внутренних ощущениях, то эта невозмутимость окажется только поверхностной; она скрывает постоянно продолжающееся реагирование, остающееся в глубинах ума неузнанным. Таким образом мы стремимся развить осознавание и невозмутимость на самом глубоком уровне. Мы стремимся быть сознательным по отношению ко всему, что происходит внутри, и в то же время не реагировать на это, понимая, что все переменится.
Такова истинная мудрость: понимание своей собственной природы, достигаемое посредством непосредственного переживания истины глубоко внутри нас. Будда называл это «yatha-bhuta-nana-dassana», т. е. мудрость, которая возникает при наблюдении реальности, какова она есть. С этой мудростью мы можем возвратиться из страдания. Каждое возникающее ощущение будет тогда порождать лишь понимание непостоянства. Все реагирование прекращается, прекращаются все санкхары страстного влечения и отвращения. Научившись объективному наблюдению реальности, мы перестаем творить свои страдания.
Склад прошлых реакций: Поддержание осознавания и невозмутимости есть способ прекратить дальнейшее реагирование, т. е. воспроизводство источников несчастья. Но у нашего страдания есть и еще одно измерение, с который также необходимо иметь дело. Перестав реагировать впредь с данного момента, мы, возможно, не создаем новой причины несчастья; однако у каждого из нас есть уже склад обусловленности: это общий итог нашего прошлого реагирования. Даже если мы не прибавим в этот склад ничего нового, накопившиеся старые санкхары все еще принесут нам страдания.
Слово «санкхара» можно перевести словом «формирование» — и как действие, и как нечто сформированное. Каждая реакция есть, с одной стороны, последний такт, итог череды духовно-душевных процессов. Но она может быть также и первым тактом, причиной череды новых процессов. Каждая санкхара я обусловлена приведшими к ней процессами, и она сама обусловливает последующие.
Обусловливание осуществляет себя через воздействие на вторую из основных функций, распознавание (см. выше в гл. 2). Сознание в основе своей не различает, не полагает границ, Его назначение — просто зарегистрировать соприкосновение, имеющее место в уме или в теле. А вот распознавание различает. Оно сверяется со складом прошлых переживаний, чтобы оценить и категоризовать любой новый феномен. Прошлые реакции делаются мерилами, при помощи которых мы пытаемся понять новое переживание; мы судим о нем и классифицируем его в согласии с нашими прошлыми санкхарами.
Таким образом, прежнее реагирование — страстное влечение и отвращение — влияют на наше распознавание настоящего. Мы видим не реальность, а смотрим «сквозь закопченное стекло». Наше распознавание внешнего и внутреннего мира извращено и смазано нашим прошлым обусловливанием, пристрастностью и предрассудками. Ощущение, которое само по себе нейтрально, сообразуется с извращенным распознаванием и тут же делается приятным или неприятным. В свою очередь, мы реагируем и на это ощущение, порождая еще одно обусловливание, которое извращает наше распознавание еще пуще. Вот так каждое реагирование становится причиною дальнейшего реагирования; все они обусловлены прошлым и, в свой черед, обусловливают будущее.
О двойной функции санкхары рассказано в главе 4, где говорится о цепи обусловленного возникновения. Второе звено в этой цепи и есть санкхара, как непосредственное предваряющее условие возникновения сознания, первого из четырех духовно-душевных процессов. Однако санкхара — это также и последний в ряду четырех процессов, т. е. после сознания, распознавания и ощущения. В этой форме она появляется в цепи еще раз, после ощущения, в виде реакции страстного влечения и отвращения. Влечение или отвращение разрастаются в привязанность, которая становится импульсом для новой фазы психической и физической активности. Таким образом, процесс сам себя подпитывает. Каждая санкхара запускает цепь событий, результатом которых оказывается новая санкхара; та запускает новую цепь событий, — и получается бесконечный повтор, порочный круг. Всякий раз когда мы реагируем, мы подкрепляем привычку ума к реагированию; всякий раз, когда мы проявляем страстное влечение или отвращение, мы усиливаем склонность ума продолжать их порождение. Как только в уме образовался шаблон, мы в него попались.
Скажем, один человек помешал другому получить вожделенную вещь. Человек, оставшийся ни с чем, будет убежден, что помешавший ему очень дурен, и невзлюбит его. Эта убежденность основывается не на рассмотрении характера того человека, а лишь на том обстоятельстве, что тот не дал ему добиться желаемого. Эта убежденность оставила глубокое впечатление в бессознательном уме человека, оставшегося ни с чем; всякое последующее общение с тем другим окрашено таким чувством и порождает неприятные ощущения, а они возбуждают новое отвращение, еще подпитывающее неприятный образ. И пусть эти двое встретятся спустя двадцать лет, — человек, оставшийся ни с чем много лет назад, тут же сочтет, что другой весьма дурен и снова ощутит к нему неприязнь. Характер «обидчика» мог за эти двадцать лет совершенно измениться; но первый судит о нем, исходя из критериев прошлого опыта. Его реакция вызвана не самим человеком, а мнением о нем, основанном на первоначальной слепой реакции, а потому превратном.
Другой случай: один помог другому получить желанную вещь. Человек, которому помогли, убежден, что «благодетель» очень хорош, и испытывает к нему приязнь. Его убежденность основана лишь на том обстоятельстве, что ему помогли удовлетворить его собственное желание, но не на вдумчивом рассмотрении характера другого лица. Эта положительная убежденность занесена в бессознательное и окрашивает любое последующее общение с этим человеком, порождает приятное ощущение, результатом чего оказывается более сильная приязнь, которая и далее усиливает уверенность. Все равно, сколько лет пройдет до следующей встречи этих двух людей, тот же самый шаблон повторится при каждом новом контакте. Второй человек реагирует не на первого, самого по себе, а только на свое убеждение относительно него, основанное на первоначальной слепой реакции.
Таким образом, санкхара может дать начало новой реакции — как немедленной, так в отдаленном будущем. И каждая последующая реакция становится причиной еще более отдаленных реакций, которые непременно принесут только новые муки. Это процесс воспроизводства реакций и страдания. Нам думается, что имеем дело со внешней реальностью, тогда как в самом деле реагируем на свои ощущения, обусловленные нашими же распознаваниями, обусловленными, в свою очередь нашим реагированием. Даже если бы с этого момента мы перестали порождать санкхары, нам все еще придется рассчитаться с накопившимися санкхарами из прошлого. Из-за этого старого запаса останется и наклонность к реагированию; и в любое время она может проявиться, порождая для нас новые несчастья. И пока это старое обусловливание продолжает быть, мы не вполне свободны от страдания.
Как же можно искоренить старые реакции? Чтобы найти ответ на этот вопрос, необходимо глубже понять процесс медитации випассаны.
Искоренение старой обусловленности: Во время практики випассаны наша задача состоит просто в наблюдении ощущений во всем теле. Причина какого-то отдельного ощущения — не наша забота; достаточно понять, что каждое ощущение указывает на внутреннюю перемену. Перемена может проистечь от чего-то психического или физического; ум и тело функционируют во взаимной зависимости, и часто их невозможно различить. Все, что происходит на одном уровне, скорее всего, отразится на другом.
На физическом уровне, как это было изложено в главе 2, тело составлено из субатомных частиц, калап, которые каждое мгновенье с большой частотой возникают и исчезают. В этом мелькании проявляются в бесконечном разнообразии сочетания основных качеств материи — массы, слипания, температуры, движения, — и производят внутри нас весь спектр ощущений.
Есть четыре возможные причины возникновения калап. Первая — это еда; вторая — окружение, в котором живей. Далее, все то, что происходит в уме, оказывает воздействие на тело и может стать причиной возникновения калапа. Из этого следует, что частицы могут также возникать вследствие духовно-душевного реагирования, происходящего в данный момент, или вследствие прошлой реакции, повлиявшей на нынешнее состояние ума. Тело, чтобы функционировать, нуждается в пище. Однако если мы перестанем питать тело, оно не сразу прекратит свою деятельность: оно может, при необходимости, продолжать держаться неделями, тратя энергию, накопленную в тканях. Когда вся эта накопившаяся энергия израсходуется, тело поломается и умрет, а физический поток придет тем самым к концу.
Точно так же и уму нужна активность, чтобы он мог поддерживать поток сознания. Эта духовно-душевная активность и есть санкхара. Согласно цепи обусловленного возникновения, сознание зарождается из реагирования (см. выше гл. 4). Каждая психическая реакция ответственна за передачу импульса потоку сознания. Если телу в течение суток пища требуется только через определенные промежутки времени, ум требует свежего стимулирования постоянно. Без него поток сознания не в состоянии продолжаться даже на мгновенье. Например, в данный момент мы порождаем в уме отвращение; возникающее в следующий момент сознание есть продукт этого отвращения — и так далее, мгновенье за мгновеньем. Мы воспроизводим реакцию отвращения от одного мгновенья к следующему и продолжаем снабжать ум.
Однако, практикуя випассану, медитирующий научается не реагировать. В какой-то данный момент он не создает никаких санкхар, не дает уму свежего стимулирования. Что же тогда происходит с потоком психики? Он останавливается не вдруг. Однако какая-то из отложившихся прошлых реакций всплывет на поверхность ума, чтобы поддержать поток. Возникнет ответ, обусловленный прошлым; и на нем, как на основе, сознание продолжает быть в течение следующего мгновенья. Обусловливание скажется на физическом уровне, вызывая появление особого рода калап, которые мы тогда переживем в виде ощущений внутри тела; возможно, возникнет прошлая санкхара, санкхара отвращения, проявляясь в виде частиц, которые мы переживем как жгучие, неприятные телесные ощущения. Если мы прореагируем на это ощущение с неприязнью, создастся новое отвращение. Иначе говоря, мы начнем снова снабжать поток сознания; тогда для другой части запаса прошлых реакций выхода на сознательный уровень не будет.
Однако если неприятное ощущение имеет место, а мы на него не реагируем, то новые санкхары не создаются. Санкхара, поднявшаяся из старого запаса, пройдет. В следующее мгновенье всплывет другая прошлая санкхара в виде нового ощущения. И опять, если мы не прореагируем, она пройдет. Так, сохраняя невозмутимость, мы не мешаем накопившимся прошлым реакциям всплывать друг за другом на поверхность и сказываться в виде ощущений. Постепенно, сохраняя осознавание и невозмутимость по отношению к ощущениям, мы искореняем обусловленность прошлым.
До тех пор, пока сохраняется обусловленность отвращения, бессознательный ум будет реагировать с отвращением на всякое неприятное жизненное переживание. До тех пор, пока остается обусловленность страстного влечения, ум будет тяготеть к реагированию со страстным влечением на любую приятную ситуацию. Випассана действует как средство, разъедающее эти обусловленные ответы. По мере практики мы продолжаем встречаться с приятными и неприятными ощущениями. Наблюдая с невозмутимостью любое ощущение, мы постепенно ослабляем и разрушаем склонности страстного влечения и отвращения. Когда обусловленность ответов определенного типа удалена с корнем, мы оказываемся свободны от этого вида страдания. А когда все обусловленные ответы искоренены один за другим, ум становится целиком и полностью освободившимся. Тот, кто хорошо понял весь этот процесс, сказал:
«Поистине, обусловленные вещи непостоянны, они по природе всплывают и проходят. Если они всплывают и затем затухают, то их искоренение приносит истинное счастье». (1)
Каждая санкхара всплывает и проходит — с тем, чтобы в следующий миг снова возникнуть в бесконечных повторах. Если мы развиваем мудрость и начинаем объективное наблюдение, повторение прекращается и начинается искоренение. Слой за слоем старые санкхары будут всплывать и вырываться с корнем, лишь бы мы не стали реагировать. В какой мере санкхары искоренены, в такой мы наслаждаемся счастьем свободы от страдания. Если искоренены все старые санкхары, мы переживаем безграничное счастье полного освобождения.
Итак, медитация випассаны представляет собой что-то вроде духовного поста, выполняемого с целью избавления от прошлой обусловленности. В каждое мгновенье всей нашей жизни мы реагируем. Теперь, оставаясь в состоянии осознавания и уравновешенности, мы можем снискать несколько мгновений, во время которых не реагируем, не порождаем никаких санкхар. Эти немногие мгновенья, как бы коротки они ни были, действуют очень сильно; они запускают в движение обратный процесс — т. е. очищение.
Чтобы запустить этот процесс, нам буквально надо ничего не делать, т. е. просто воздерживаться от какого-либо нового реагирования. Что бы ни было причиной переживаемых нами ощущений, мы наблюдаем их с невозмутимостью. Сам акт порождения сознавания и невозмутимости автоматически будет удалять старые реакции, подобно зажженной лампе, рассеивающей тьму в комнате.
Однажды Будда рассказал историю о человеке, совершившем великие дары. Но в заключение заметил:
«Даже если бы он свершил величайшие деяния, для него все же было бы плодотворнее открытым сердцем найти убежище в Татхагате, в Дхамме и во всех святых. А поступи он так, для него было бы еще плодотворнее принять с открытым сердцем пять предписаний. А поступи он так, для него было бы еще плодотворнее развить благожелательство ко всем хотя бы на время, какое нужно, чтобы подоить корову. А поступи он так, для него было бы плодотворнее развить осознавание непостоянства хотя бы на время, за которое можно щелкнуть пальцами». (2)
Возможно, медитирующий осознал реальность ощущений внутри тела только на одно мгновенье и не прореагировал, ибо понимал тогда их преходящесть. Даже этот краткий миг окажет могучее воздействие. В ходе терпеливой, повторной, постоянной практики эти немногие моменты невозмутимости будут расти, а мгновенья реагирования — сокращаться. Постепенно привычка ума реагировать будет сломлена, а обусловленность прошлым искоренена; и наступит время, когда ум освободится от всего страдания.
